Бюрократия имеет тенденцию вырождаться в оли­гархию (греч. oligarchia - власть немногих, от oligos - немногий и arche - власть) - форму правления, при которой власть принадлежит ограниченному кругу лиц: богачам, военным, чиновникам. Первым подобную за­кономерность обнаружил и проанализировал немецкий социолог, экономист и историк, один из основателей политической социологии Р. Михельс, назвавший этЪт феномен «железным законом олигархии». Согласно этому закону, демократия - дабы сохранить себя и достичь стабильности - вынуждена создавать органи­зации, что ведет к выделению элиты - активного мень­шинства, которому масса должна довериться, так как не может осуществлять прямой контроль над ним. В обществе же, где доминируют крупные формальные организации, велика опасность того, что рано или по­здно вся совокупность экономической, политической и социальной власти сконцентрируется в руках тех, кто находится у «руля». Таким образом, демократия пре­вратится в олигархию.

Михельс писал по этому поводу: «Кто говорит об организации, тот говорит об олигархии». Демократия и крупномасштабная формальная организация - не анта­гонисты, а две стороны одного явления: Они не только совместимы, но неизбежно возникают одна из другой. К этому, в полном смысле историческому, обобщению Михельс приходит, наблюдая за партийной борьбой в странах Европы, где в конце XIX - начале XX в. быстро возникали социалистические партии, функционеры ко­торых постепенно меняли свой социальный статус, пре­вращаясь в правящую элшу, что приводило к закрепле­нию постов и привилегий, несменяемости лидеров, их отрыву от масс. Харизматических лидеров, поднимаю­щих массы к активной политической деятельности, сме­няли бюрократы, а революционеров и энтузиастов - кон­серваторы и приспособленцы.

Индивиды, замечал Михельс, занимают лидерские позиции в силу собственных необычных политических качеств: они знают, как добиться своих целей и убе­дить в их важности других. Заполучив однажды высо­кий пост, они постоянно увеличивают свой престиж, власть и влияние. Благодаря этому они в состоянии контролировать потоки организационной информации, направляя их по выгодному для себя руслу. Лидеры обладают преувеличенной мотивацией к сохранению собственных позиций; используют все средства для того, чтобы, во-первых, убедить других людей в пра­вильности собственного взгляда на вещи, во-вторых, узаконить его, сделать нормой. Наконец, лидеры про­двигают молодых чиновников, но обязательно из числа своих сторонников. Тем самым достигаются две цели - создается механизм воспроизводства кадров и посто­янно укрепляется теоретическая доктрина лидера.

Массы постепенно превращаются в поклонников лидера. Их преклонение дает дополнительный импульс к укреплению его персональной власти, которая сильна теперь поддержкой снизу. В отличие от лидера, прово­дящего на работе все свое время, рядовые члены орга­низации могут посвящать ей только часть его. Они до­веряют лидеру принимать за них важные решения не только потому, что он знает больше других, но и потому, что он заслужил это своей преданностью общему делу. Массы готовы не только поручить лидеру решение политических вопросов, но и вверить ему свою судьбу.

В свое время М. Вебер, с которым Михельс был дружен, подметил сходную тенденцию, представив ее, однако, иначе. Движение к свободному обществу тре­бует бюрократизации социальных институтов. В инду­стриальном обществе человеческая свобода напрямую зависит от бюрократии, которая, с одной стороны, «подминает» ее под себя, а с другой - гарантирует ей неприкосновенность. Ведь самым надежным гарантом прав человека выступает самая бюрократизированная в мире система - правосудие. Именно оно контроли­рует важнейшие решения, ломающие человеческие судьбы, защищая их от субъективного произвола.

В конечном итоге многочисленные своды законов, подзаконных актов, бесконечно тянущееся делопроиз­водство, выяснение мельчайших подробностей дела, соблюдение буквы закона защищают свободное обще­ство. Точно так же система свободных выборов не обходится без бюрократических регистрации выбор­щиков по месту жительства, оформления листов, тща­тельной проверки.

Таким представляется современное американское общество - цитадель свободы и бюрократизма одновре­менно. Но если демократия невозможна без националь­ной бюрократии, то в теорию Р. Михельса необходимо внести некоторые коррективы, которые указывали бы на то, что принципы организации социалистической партии нельзя обобщать до такой степени, чтобы они превращались в универсалии, описывающие любое общество.

Из концепции Михельса можно сделать несколько выводов, один из которых сформулировала российский экономист и социолог Р.В. Рывкина: чем сильнее кон­центрация воли, тем больше обслуживающий ее аппа­рат. Если из множества людей решает один, ему обя­зательно нужны помощники.

Огромный аппарат помощников необходим в сле­дующих случаях:

♦ если лидер не отличается интеллектуальными спо­собностями, совершает ошибки, которые должны компенсировать помощники;

♦ если лидер подобрал посредственных помощников;

♦ если - из-за дублирования, неналаженности свя­зей - работа организована неправильно;

♦ если лидер устранился от власти и делегировал принятие решений аппарату;

♦ если лидер практикует бюрократический стиль управления и нуждается в бесчисленных соглаше­ниях, справках, документах и т. п.;

♦ если лидер держит в аппарате «нужных» людей, получая таким образом, возможность наделять их особыми привилегиями и льготами;

♦ если помощники выступают проводниками воли лидера.

Только в последнем случае формируется так назы­ваемая «команда» - группа единомышленников, рабо­тающих не столько за вознаграждение, сколько за идею.

Бюрократия имеет тенденцию вырождаться в олигархию -по­литический режим, при котором власть принадлежит узкому кругу официальных лиц: богачей, военных, чиновников. Первым подобную закономерность обнаружил и проанализировал в 1891 г. немец­кий мыслитель, один из основателей политической-социологии роберт михельс (1876 - 1936). Он назвал это явление "железным законом олигархии".

В обществе, где доминируют крупные формальные системы, велика опасность того, что экономическая, политическая и со­циальная власть вскоре сконцентрируется в руках тех, кто зани­мает высокие посты самых влиятельных формальных организа­ций. В европейских странах конца XIX - начала XX века быстро возникали социалистические партии.

Несмотря на провозглашаемые их последователями принци­пы демократии и привлечения трудящихся к управлению всю полноту партийной власти захватили в них наиболее влиятель­ные лидеры, наподобие того как это случалось в консервативных партиях. Наблюдение за партийной борьбой натолкнуло Михельса на более широкие, теперь уже исторические обобщения. Он предположил, что такого рода тенденция универсальна - она присуща самой природе больших организаций. "Кто говорит об организации, тот говорит об олигархии", - заявил Р. Михельс. Демократия и крупномасштабная формальная организация - не антагонисты, а две стороны одного явления. Они не только совместимы, но неизбежно возникают одна из другой.

На каком-то этапе крупная организация обязательно стал­кивается с административными проблемами, которые удается решить только при наличии бюрократии. Но бюрократия в свою очередь требует иерархического порядка. Так как многие реше­ния, которые приходится принимать в повседневной жизни, превратятся в непреодолимое препятствие, если за них не возьмется сразу большое число людей. Важные решения долж­ны принимать немногие. Организация эффективна, когда власть - в том числе и над процессом принятия решений - концентрируется в руках немногих.

Индивиды добиваются лидерских позиций в силу необычных политических качеств: они знают, как добиться своих целей и убедить в этом других. Они - знатоки политики. Однажды добив­шись высокого поста, они затем увеличивают свой престиж, власть и влияние. Благодаря своему посту они в состоянии кон­тролировать потоки информации в организации, направляя их по выгодному для себя руслу. Лидеры обладают преувеличенной мотивацией к сохранению своих позиций, используя все сред­ства для того, чтобы, во-первых, убедить других людей в пра­вильности собственного взгляда на вещи, во-вторых, узаконить его, сделать нормой. Наконец, лидеры продвигают молодых чи­новников, но обязательно из числа своих сторонников. Тем са­мым достигаются две цели - создается механизм воспроизвод­ства кадров и постоянно укрепляется теоретическая доктрина лидера.

Массы постепенно превращаются в поклонников лидера. Их преклонение дает дополнительный импульс к укреплению персональной власти. Она сильна теперь поддержкой снизу. В отличие от лидера, который проводит на работе все время, рядовые члены организации могут посвящать ей только часть своего времени. Они доверяют лидеру принимать за них важ­ные решения не только потому, что он знает больше других (компетентность), но и потому, что заслужил это преданнос­тью общему делу. Массы готовы доверить лидеру не только ре­шение политических вопросов, но и вверить ему свою судьбу. Таким образом крупные организации неизбежно превращают­ся в олигархию.

В свое время Макс Вебер, с которым был дружен Р. Михельс, подметил сходную тенденцию. Но представил ее иначе. Движение к свободному обществу требует бюрократизации социальных ин­ститутов. Человеческая свобода в индустриальном обществе на­прямую зависит от бюрократии, которая, с одной стороны, подминает под себя свободу, с другой - гарантирует ее непри­косновенность. Ведь самым надежным гарантом прав человека выступает разветвленная система правосудия. Но она же - самая бюрократизированная. Она предохраняет важнейшие решения, ломающие человеческие судьбы, от субъективного произвола. Нет страшнее ошибки, чем судейское пристрастие, угрожающее жизни рядового человека.

Многочисленные своды законов, подзаконных актов, беско­нечно тянущееся делопроизводство, выяснение мельчайших подробностей дела, соблюдение буквы закона в конечном итоге защищают свободное общество. Точно так же система свободных выборов не обходится без бюрократических регистрации выбор­щиков по месту жительства, оформления листов, тщательной проверки. Таким представляется современное американское об­щество - цитадель свободы и бюрократизма одновременно. Де­мократия невозможна без рациональной бюрократии.

Из концепции Р. Михельса следует несколько выводов, один из которых сформулировала Р. Рывкина:чем больше кон­центрация воли, тем больше обслуживающий ее аппарат. Если из множества людей решает один, ему необходима куча помощ­ников.

Огромный аппарат помощников необходим в следующих слу­чаях:

Если лидер не отличается интеллектуальными способнос­тями, совершает ошибки, которые призваны компенсировать помощники.

Если лидер подобрал посредственных помощников.

Если неправильно организована работа аппарата из-за дублирования, неналаженности связей.

Если лидер устранился от власти и делегировал принятие собственных решений на аппарат.

Если лидер практикует бюрократический стиль и по каж­дому вопросу требует бесчисленных соглашений, справок, доку­ментации.

Если лидер держит в аппарате "нужных" людей, получая таким путем возможность наделять их особыми привилегиями и льготами.

Если помощники выступают проводниками его воли. Только в последнем случае формируется так называемая "команда" - группа единомышленников, работающих скорее не за вознаграждение, а за идею.

Литература

1. Вебер М. Избранные произведения. - М., 1990.

2. ГвишианиД.М. Организация и управление. - М., 1972.

3. Ефимов А. Элитные группы, их возникновение и эволюция // Знание-сила. 1988. № 1. с. 56-64.

4. Катанзаро Р. Мафия // Социол. исслед. 1989. № 3.

5. Кравченко А.И. Социология труда в XX веке. Историко-критичес-кий очерк. - М., 1987.

6. Макаров С.Ф. Менеджер за работой. - М., 1989.

7. Мескон М.Х., Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента. - М., 1991

8. Питер Л. Дж. Принцип Питера. - М., 1990.

9. Попов А.В. Концептуальные основы менеджмента в США и их эволюция. - М., 1989.

10. Пригожий А.И. Организации: системы и люди. - М., 1983.

11. СинкД.С. Управление производительностью. Пер. с англ. - М., 1989.

12. Тарасов В.К. Персонал-технология: отбор и подготовка ме­неджеров. - Л., 1989.

Иную систему доказательства неизбежности деления общества на правящее меньшинство и пассивное большинство предлагал немецкий социолог Р. Михельс (1876–1936), ставший одним из идеологов фашизма и другом Б. Муссолини. Он пытался доказать невозможность осуществления принципов демократии в западных странах в силу внутренне присущих политическим организациям данных обществ свойств и "олигархических тенденций" в массовых политических организациях – партиях, профсоюзах. В своей главной работе "Политические партии. Очерк об олигархических тенденциях демократии" (1911) он анализировал кризис парламентской демократии и обосновывал правомерность элитизма.

Причины политического расслоения (стратификации) и потому невозможности осуществления демократии Михельс видел: 1) в сущности человека: 2) в сущности политической борьбы и 3) в сущности организаций. Поэтому, делал вывод Михельс, демократия ведет к олигархии, превращается в нее.

Феномен олигархии согласно Р. Ми- хельсу "объясняется частично психологически (психологией масс и психологией организаций), частично органически (законами структур организаций)", причем главную роль играют факторы первой группы. Поведение господствующего класса в условиях демократии во многом обусловливается воздействием "массы" на политический процесс. Понятие "массы" у Р. Михельса имеет психологическое содержание и интерпретируется как совокупность психических свойств массового обывателя: политической индифферентности, некомпетентности, потребности в руководстве, чувстве благодарности вождям, потребности в почитании лидеров и т.п. Поэтому "массы" не способны к самоорганизации и не могут самостоятельно управлять.

Из групп, претендующих на власть в рамках парламентской демократии, наиболее эффективными оказываются те, которые обеспечивают поддержку своим целям со стороны "организованных масс". Однако сам "принцип организации", являющийся необходимым условием руководства "массами", приводит к возникновению иерархии власти. Руководство организацией предполагает наличие профессионально подготовленных для этого людей, т.е. аппарата. Он придаст устойчивость организации, но одновременно вызывает перерождение организованной "массы". Аппарат совершенно меняет местами лидеров и "массу". Процесс организации неизбежно делит любую партию или профсоюз на руководящее меньшинство и руководимое большинство. Складывающееся "профессиональное руководство" все дальше отрывается от "масс", имеет тенденцию противопоставлять себя рядовым членам . Оно образует более или менее закрытый внутренний круг и стремится закрепить власть в своих руках. Суверенитет масс оказывается иллюзорным. Так, согласно Р. Михельсу, действует "железный закон олигархии".

Следовательно, олигархическая структура власти основана не только на тенденции вождей к своему увековечиванию и укреплению личного авторитета, но и, главным образом, на инертности масс, готовых полагаться на немногих специалистов-профессиона- лов, а также на структурных свойствах политической организации.

Сама политическая элита является, по мнению Михельса, продуктом национальной психики: "элитарный характер нации" стремится к воплощению в господствующих группах. В структуре господствующего класса он выделил три самостоятельных элемента: политический, экономический и интеллектуальный. Каждый раз в определенных исторических условиях реальную власть может осуществлять "политико-экономический", "политико-интеллектуальный" или "волевой политический класс". Кризис институтов парламентской демократии в Италии, Германии в 1920-х гг. выдвинул на первые роли "волевой политический класс". Воплощением идеала "волевого класса", по мнению Р. Михельса, была организация итальянских фашистов во главе с Б. Муссолини. Впоследствии Михельс стал апологетом фашистских режимов в Италии и Германии.

Итальянская школа политической социологии внесла существенный вклад в развитие не только политической науки, но и других областей обществознания (например, философии истории, социологии, правоведения, социальной психологии и др.). Впоследствии концепция элитизма обрела как сторонников, так и критиков. Противники указывали на несовместимость се с идеями демократии и самоуправления. Они считали ошибочной теорию, которая не признает самостоятельной роли личности в политике, способности масс влиять на власть; критиковали за излишний психологизм в интерпретации мотивов политического поведения и причин политического неравенства в обществе. Однако последователи концепции элитизма углубляли и развивали основные положения теории в новых социальных условиях.

• См.: Михельс Р. Социология политических партий в демократических исследованиях // Диалог. 1990. № 5, 9; 1991. № 4.

Иную систему доказательства неизбежности деления общества на правящее меньшинство и пассивное большинство предлагал Р. Михельс (1876–1936), ставший одним из идеологов фашизма и другом Б. Муссолини. Он пытался доказать невозможность осуществления принципов демократии в западных странах в силу внутренне присущих политическим организациям данных обществ свойств и «олигархических тенденций» в массовых политических организациях – партиях, профсоюзах. В своей главной работе «Политические партии. Очерк об олигархических тенденциях демократии» (1911) он анализировал кризис парламентской демократии и обосновывал правомерность элитизма.

Причины политического расслоения (стратификации) и потому невозможности осуществления демократии Р. Михельс видел, во-первых, в сущности человека, во-вторых, в сущности политической борьбы, в-третьих, в сущности организаций. Поэтому, делал вывод Р. Михельс, демократия ведет к олигархии, превращается в нее.

Феномен олигархии, согласно Р. Михельсу, «объясняется частично психологически (психология масс и психология организаций), частично органически (законы структур организаций)», причем главную роль играют факторы первой группы. Поведение господствующего класса в условиях демократии во многом обусловливается воздействием «массы» на политический процесс. Понятие «массы» у Р. Михельса имеет психологическое содержание и интерпретируется как совокупность психических свойств массового обывателя: политической индифферентности, некомпетентности, потребности в руководстве, чувстве благодарности вождям, потребности в почитании лидеров и т. п. Поэтому «массы» не способны к самоорганизации и не могут самостоятельно управлять.

Среди групп, претендующих на власть в рамках парламентской демократии, наиболее эффективными оказываются те, которые обеспечивают поддержку своим целям со стороны «организованных масс». Однако сам «принцип организации», являющийся необходимым условием руководства «массами», приводит к возникновению иерархии власти. Руководство организацией предполагает наличие профессионально подготовленных для этого людей, т. е. аппарата. Он придает устойчивость организации, но одновременно вызывает перерождение организованной «массы». Аппарат совершенно меняет местами лидеров и «массу». Процесс организации неизбежно делит любую партию или профсоюз на руководящее меньшинство и руководимое большинство. Складывающееся «профессиональное руководство» все дальше отрывается от «масс», имеет тенденцию противопоставлять себя рядовым членам. Оно образует более или менее закрытый внутренний круг, и стремится закрепить власть в своих руках. Суверенитет масс оказывается иллюзорным. Так, согласно Р. Михельсу, действует «железный закон олигархии».

Следовательно, олигархическая структура власти основана не только на тенденции вождей к своему увековечиванию и укреплению личного авторитета, но и, главным образом, на инертности масс, готовых полагаться на немногих специалистов-профессионалов, а также на структурных свойствах политической организации.

Сама политическая элита является, по мнению Р. Михельса, продуктом национальной психики: «элитарный характер нации» стремится к воплощению в господствующих группах. В структуре господствующего класса он выделил три самостоятельных элемента: политический, экономический и интеллектуальный. Каждый раз в определенных исторических условиях реальную власть может осуществлять «политико-экономический», «политико-интеллектуальный» или «волевой политический класс». Кризис институтов парламентской демократии в Италии, Германии в 20-х годах выдвинул на первые роли «волевой политический класс». Воплощением идеала «волевого класса», по мнению Р. Михельса, был итальянский фашизм во главе с Б. Муссолини. Впоследствии Р. Михельс стал апологетом фашистских режимов в Италии и Германии.

Таким образом, итальянская школа политической социологии внесла существенный вклад в развитие не только политической науки, но и других областей обществознания (например, философии истории, социологии, правоведения, социальной психологии и др.). Впоследствии концепция элитизма обрела как сторонников, так и критиков. Противники указывали на несовместимость ее с идеями демократии и самоуправления. Они считали ошибочной теорию, которая не признает самостоятельной роли личности в политике, способности масс влиять на власть; критиковали за излишний психологизм в интерпретации мотивов политического поведения и причин политического неравенства в обществе. Однако последователи концепции элитизма углубляли и развивали основные положения теории в новых социальных условиях.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru

1. Сущность теории "железного закона олигархии" Р. Михельса

Бюрократия имеет тенденцию вырождаться в олигархию (греч. oligarchia -- власть немногих, от oligos -- немногий и arche -- власть) -- форму правления, при которой власть принадлежит ограниченному кругу лиц: богачам, военным, чиновникам. Первым подобную закономерность обнаружил и проанализировал немецкий социолог, экономист и историк, один из основателей политической социологии Р. Михельс, назвавший этот феномен «железным законом олигархии». Согласно этому закону, демократия -- дабы сохранить себя и достичь стабильности -- вынуждена создавать организации, что ведет к выделению элиты -- активного меньшинства, которому масса должна довериться, так как не может осуществлять прямой контроль над ним. В обществе же, где доминируют крупные формальные организации, велика опасность того, что рано или поздно вся совокупность экономической, политической и социальной власти сконцентрируется в руках тех, кто находится у «руля». Таким образом, демократия превратится в олигархию.

Михельс писал по этому поводу: «Кто говорит об организации, тот говорит об олигархии». Демократия и крупномасштабная формальная организация -- не антагонисты, а две стороны одного явления: Они не только совместимы, но неизбежно возникают одна из другой. К этому, в полном смысле историческому, обобщению Михельс приходит, наблюдая за партийной борьбой в странах Европы. Где в конце XIX -- начале XX в. быстро возникали социалистические партии, функционеры которых постепенно меняли свой социальный статус, превращаясь в правящую элиту, что приводило к закреплению постов и привилегий, несменяемости лидеров, их отрыву от масс. Харизматических лидеров, поднимающих массы к активной политической деятельности, сменяли бюрократы, а революционеров и энтузиастов -- консерваторы и приспособленцы.

Индивиды, замечал Михельс, занимают лидерские позиции в силу собственных необычных политических качеств: они знают, как добиться своих целей и убедить в их важности других. Заполучив однажды высокий пост, они постоянно увеличивают свой престиж, власть и влияние. Благодаря этому они в состоянии контролировать потоки организационной информации, направляя их по выгодному для себя руслу. Лидеры обладают преувеличенной мотивацией к сохранению собственных позиций; используют все средства для того, чтобы, во-первых, убедить других людей в правильности собственного взгляда на вещи, во-вторых, узаконить его, сделать нормой. Наконец, лидеры продвигают молодых чиновников, но обязательно из числа своих сторонников. Тем самым достигаются две цели -- создается механизм воспроизводства кадров и постоянно укрепляется теоретическая доктрина лидера.

Массы постепенно превращаются в поклонников лидера. Их преклонение дает дополнительный импульс к укреплению его персональной власти, которая сильна теперь поддержкой снизу. В отличие от лидера, проводящего на работе все свое время, рядовые члены организации могут посвящать ей только часть его. Они доверяют лидеру принимать за них важные решения не только потому, что он знает больше других, но и потому, что он заслужил это своей преданностью общему делу. Массы готовы не только поручить лидеру решение политических вопросов, но и вверить ему свою судьбу.

В свое время М. Вебер, с которым Михельс был дружен, подметил сходную тенденцию, представив ее, однако, иначе. Движение к свободному обществу требует бюрократизации социальных институтов. В индустриальном обществе человеческая свобода напрямую зависит от бюрократии, которая, с одной стороны, «подминает» ее под себя, а с другой -- гарантирует ей неприкосновенность. Ведь самым надежным гарантом прав человека выступает самая бюрократизированная в мире система -- правосудие. Именно оно контролирует важнейшие решения, ломающие человеческие судьбы, защищая их от субъективного произвола.

В конечном итоге многочисленные своды законов, подзаконных актов, бесконечно тянущееся делопроизводство, выяснение мельчайших подробностей дела, соблюдение буквы закона защищают свободное общество. Точно так же система свободных выборов не обходится без бюрократических регистрации выборщиков по месту жительства, оформления листов, тщательной проверки.

Таким представляется современное американское общество -- цитадель свободы и бюрократизма одновременно. Но если демократия невозможна без национальной бюрократии, то в теорию Р. Михельса необходимо внести некоторые коррективы, которые указывали бы на то, что принципы организации социалистической партии нельзя обобщать до такой степени, чтобы они превращались в универсалии, описывающие любое общество.

Из концепции Михельса можно сделать несколько выводов, один из которых сформулировала российский экономист и социолог Р.В. Рывкина: чем сильнее концентрация воли, тем больше обслуживающий ее аппарат. Если из множества людей решает один, ему обязательно нужны помощники.

Огромный аппарат помощников необходим в следующих случаях:

Если лидер не отличается интеллектуальными способностями, совершает ошибки, которые должны компенсировать помощники;

Если лидер подобрал посредственных помощников;

Если -- из-за дублирования, неналаженности связей -- работа организована неправильно;

Если лидер устранился от власти и делегировал принятие решений аппарату;

Если лидер практикует бюрократический стиль управления и нуждается в бесчисленных соглашениях, справках, документах и т.п.;

Если лидер держит в аппарате «нужных» людей, получая, таким образом, возможность наделять их особыми привилегиями и льготами;

Если помощники выступают проводниками воли лидера.

Только в последнем случае формируется так называемая «команда» -- группа единомышленников, работающих не столько за вознаграждение, сколько за идею.

2. Цивилизационный аспект: восточная и западная бюрократии

бюрократический олигархия профессиональный

В период существования в СССР социализма появилось особое понятие, характеризующее бюрократическую систему -- практика пожизненных должностей. Речь идет о ситуации, при которой дискредитированный чиновник не разжаловался в должности, а переводился на другое руководящее место. В западном обществе подобного типа «служебной мобильности» (как массового явления) не наблюдается. Здесь руководитель любого ранга -- от президента страны до начальника отдела -- доступен публичной критике и порицанию. Суд может наказать его, как и любого другого гражданина. Должностное лицо, на которое пала тень, нередко уходит в отставку.

В советской административной системе добровольная отставка была не принята: чиновник крепко держался за свое кресло, дававшее ему множество привилегий. Он хотел «быть в обойме», находиться «у кормушки», ездить в служебной машине, которую можно было неограниченно использовать в личных целях. Добровольно с «теплого местечка» никто в отставку не подавал, так как очень часто, лишившись должности, чиновник, особенно высокопоставленный, автоматически утрачивал свой высокий гражданский статус. О нем говорили: он стал человеком из очереди. Под очередью же понималась участь рядовых граждан.

В западном обществе статус гражданина важнее, чем статус должности. Напротив, в восточных бюрократиях позиция человека как частного лица не играет значимой роли. При этом должностное лицо наделяют непомерно высокими привилегиями и достоинствами, 368 отказывая ему в них сразу после отставки.

В последнем случае происходит подмена лица должностью. Крайняя форма такой подмены -- фетишизация должности. Подобное явление можно назвать также «культом должности», в основе которого лежит трансформация, характерная для любого язычества: неодушевленным предметам приписываются специфические качества, а созданные культурой свойства принимаются за нечто природное. Фанатическое преклонение перед символом власти -- а должность является таковым -- неизменно сопровождается умалением значимости личности, а, следовательно, и статуса человека как гражданского и частного лица.

С назначением на должность человеку приписываются соответствующие качества: заурядная личность в одночасье превращается в «уважаемого Ивана Ивановича». Фетишизируется форма, а не содержание. Она сакрализуется, превращается в символ и в конечном итоге отчуждается от своего содержания, материального субстрата. От имени государства или министерства (как в советское время от имени трудового коллектива) можно творить любую несправедливость. Символ живет своим социальным окружением.

При фетишизме результаты человеческой деятельности -- материальные и духовные продукты, политические институты. Товары, деньги, власть, должность и т.п. -- принимают мистическую форму, они персонализируются. Напротив, реальные деятели, люди, их социальные отношения овеществляются; человек низводится до уровня вещи или исполнителя вещных отношений. Поэтому административная система равнодушна к тому, компетентен ли данный руководитель, справляется ли он со своими обязанностями, каковы его личные качества и т.д. Руководитель освящен как должностное лицо, его переводят на другую работу, перераспределяя функции. Он функционер, и относятся к нему как к функции, а не как к личности. Фетишизация скрывает посредственности, поэтому она как нельзя лучше устраивает бюрократов -- ревностных хранителей формы.

Характерная черта советской бюрократии -- совмещение статусных (должностных), родственно-дружеских и профессиональных черт в одном лице. Чиновник часто продвигался благодаря Дружеским, клановым и родственным связям. Социологические исследования, проведенные во второй половине 1980-х гг. продемонстрировали, что около 50 % управленцев в различных министерствах и ведомствах СССР устраивались на свои места по протекции, родственным связям. По звонку проведенные в 1986--1987 гг. опросы работников восьми московских научно-производственных объединений и пяти межотраслевых научно-технических комплексов показали, что, по мнению 49 % респондентов, решающую роль при выдвижении на руководящую должность играли личные связи с руководителями более высокого ранга. По данным отечественных исследований, проведенных на промышленных предприятиях различных регионов страны, протекционизм, устройство на работу и продвижение в должности по знакомству и блату имели место в 36--62 % случаев.

Э. Дюркгейм писал, что вначале существовала родственно-семейная форма продвижения, которую сменила кланово-классовая, а затем и профессиональная формы. В идеале они должны следовать друг за другом, но в России произошло их совмещение. Здесь механизм наследования никогда не был прочным, а профессиональная культура -- глубокой. Они существовали, взаимодействовали и накладывались друг на друга.

Одна из отличительных черт восточной бюрократии в ее российском варианте -- незаинтересованность в профессиональном исполнении своих служебных обязанностей, увлечение чем угодно, только не делом. Такое происходило и в XVIII, и в XIX, и в XX веках. В дореволюционной литературе мы читаем о директоре департамента железных дорог Д.И. Жуковском, который мало интересовался своим ведомством, зато усердно занимался спиритизмом и гомеопатией: «Случалось, что вместо резолюций на бумагах он прописывал рецепты, а в делах советовался даже со своею кухаркою, в которой признавал медиумическую силу»! 0. Далее мы узнаем, что государственный контролер Т. Филиппов отличался превосходным знанием богословских наук и канонических прав, но не служебных обязанностей. Когда, приехав в Нижний Новгород, французский генерал Шанзи посетил ярмарку, и у него появилось желание узнать о ее хозяйственной деятельности подробнее, то вместо вразумительных объяснений губернатора Баранова он услышал описание парижских кафешантанов avec leurs sujets principauxfel. Несмотря на наличие дисфункций, западная модель бюрократии как рациональный тип организации управления послужила стимулом для применения к 370 систематизации управленческих процессов формально-логических методов. Она позволила сформулировать аксиомы управления, к которым относятся три знаменитых принципа: специализации, департаментализации, диапазона контроля и единоначалия, до сих пор используемых в менеджменте.

В основе восточной модели бюрократии лежит неизбежный парадокс: она покоится на принципе личной преданности, хотя возникает в обществе, которое исторически не знало развитого личностного начала. Вышестоящий руководитель, уходящий в отставку или на другую должность, выбирает себе преемника, но не самого способного, а самого покладистого и преданного. Поэтому административная система функционирует как инструмент личной власти. Поиски кандидатов идут по личным каналам и держатся в секрете: никакой гласности, открытых конкурсов и выборов. Возникает длинная цепочка опосредованных личных связей и отношений, формирующихся на принципах инструментальной дружбы, которая существует, конечно, и в западной бюрократии. Однако в последней карьерно-личные связи обычно не вытесняют формально-деловых. «Свои» и «чужие» не различаются здесь явным образом, как в восточной бюрократии, ибо все элементы в организации равны, и каждый из них -- заменим. Принцип заменимости винтиков бюрократической машины, открытый М. Вебером, позволяет ей функционировать в соответствии с легитимными (законными) нормами. Иначе обстоит дело в восточной бюрократии, где один чиновник не может быть легко заменен на другого, ибо их связь не формальная и поверхностная, а гиперродственная и глубоко личная. Замена одного другим рушит всю цепочку неформальных связей, которая создавалась долго и трудно. Разрыв цепи означает здесь превращение «закрытого сообщества» в его открытую разновидность, конец секретности и тайны, а вместе с ними -- и доверительных отношений. Поэтому проштрафившихся руководителей не устраняют, а пересаживают из кресла в кресло. Пусть в системе остаются худшие, зато они -- самые преданные. Они -- «свои». В данном случае во главу угла ставится единомыслие, единство и нерушимость союза. Единство и единомыслие достигаются за счет предпочтения «своих чужим» и наделения первых непомерными привилегиями, разрушающими в конечном счете групповое или сословное равенство. В системе гиперродственных отношений защищают «своих» не по крови, а по классу, национальности, группе, должности и т.п. Бюрократы защищают бюрократов как членов одной «управленческой семьи». И сейчас, и в годы «застоя» -- это массовое явление.

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Характеристика взглядов на сущность, функции и назначение политической элиты Роберта Михельса - историка, экономиста и социолога. Основы теории олигархии - истинная демократия всегда носит в себе зародыш олигархичности. Роль партий в формировании элиты.

реферат , добавлен 10.01.2011


История и предпосылки возникновения теории элит. Характеристика идей и взглядов Г. Моска - итальянского исследователя, одного из основателей политологии. Сущность теории элит. Идеи Вильфредо Парето. Теория олигархии и понимание элиты Роберта Михельса.

реферат , добавлен 28.09.2014


Определение элиты как общественной доминанты, осуществляющей функции управления социокультурным развитием. Элитаризм и эгалитаризм как основные направления решения проблемы социального неравенства. Теории олигархии Роберта Михельса, Парето и Моски.

реферат , добавлен 24.07.2011


Понятие, главный признак и формы бюрократии. Сущность патримониализма как одного из типов традиционного господства, производного от "первичного" патриархализма. Отличительная черта рациональной бюрократии. Разграничение между "чиновником" и "политиком".

презентация , добавлен 01.11.2014


Теория рациональной бюрократии Макса Вебера: сопоставление современной бюрократии с традиционными формами управления. Важные отличительные признаки современной бюрократии, не существовавшие в прошлом. Три направления критики теории бюрократии Вебера.

реферат , добавлен 30.10.2009


Понятие бюрократии, эволюция ее форм. Основные достижения М. Крозье в изучении теоретических аспектов проблем бюрократии. Эффективность функционирования исполнительной власти. Стратегия динамического роста. Кадровая политика, стратегия и планирование.

контрольная работа , добавлен 17.07.2013


Характеристика бюрократии как политического института, сущность теории "нового класса" о власти бюрократии. Сравнительный анализ концептуальных основ номенклатуры. Анализ подходов Джиласа к бюрократии, концепция номенклатуры Восленского и Зиновьева.

курсовая работа , добавлен 26.01.2013


Взаимоотношения государства и олигархии в США в исторической перспективе. Расцвет американской олигархии в середине ХХ века, ее основные инструменты. Основные источники финансирования избирательных кампаний. Лоббизм в органах законодательной власти.

реферат , добавлен 22.05.2014


Бюрократия как тип государственной организации и стиль жизни в обществе. Основные особенности исторического развития бюрократии в России, характеристика законодательных основ. Знакомство с реформами государственной службы в Российской Федерации.

курсовая работа , добавлен 25.07.2013


Основные теории общественно-исторического развития. Синхронизированные глубинные преобразования в экономической, политической и ценностной системах общества. Определение направленности и осуществление модернизационного процесса на всех его стадиях.