Родился 28 сентября 1919 г. в с. Стуфченцы Проскуровского района Каменец-Подольской области (ныне Хмельницкий район Хмельницкой области) в крестьянской семье. Павел уже заканчивал сельскую школу, когда его отец, Данила Леонтьевич, уехал на заработки на Дальний Восток бригадиром грузчиков в порту. Вскоре отец погиб в результате несчастного случая. Мать, Степанида Пантелеймоновна, воспитывала сына одна.

После школы-семилетки Павел Гудзь поступил в Водычский техникум политпросветработников, по окончании которого был распределён в город Сатанов - сначала в районный Дом культуры, а затем в 1937 г. - на должность инспектора народного образования в Сатановский Райисполком. Через некоторое время, хорошо справляющегося со своими обязанностями молодого и перспективного работника П. Д. Гудзя приняли в ВКП(б). В августе 1939 г. поступил во 2-е Саратовское тяжёлое танковое училище, которое окончил с отличием в начале июня 1941 г. В училище изучал тяжелый танк Т-35 и тяжёлый танк КВ-1.

П. Д. Гудзь получил назначение в Киевский Особый ВО в г. Львов. В середине июня 1941 г. в звании лейтенанта прибыл в 63-й танковый полк 32-й тяжёлой танковой дивизии 4-го механизированного корпуса под командованием генерал-майора А. А. Власова.

В субботу 21 июня 1941 г. командир взвода лейтенант П. Д. Гудзь заступил дежурным по части. Утром 22 июня 1941 г. по боевой тревоге взвод управления (5 танков КВ-1, 2 - Т-34 и 2 - БА-10), которым командовал П. Д. Гудзь, во главе колонны полка двигался в сторону западной границы в район Кристополя. Встретив передовой отряд немцев, Гудзь повёл взвод на сближение и первым уничтожил вражеское орудие. К 12 часам дня взвод Гудзя уже подбил 5 немецких танков, 3 бронетранспортёра и несколько автомашин. В тот же день командирский КВ под управлением механика-водителя Галкина (в прошлом - испытателя танков Кировского завода в Ленинграде) нанёс скользящий удар в направляющее колесо вражескому танку Pz Kpfw III, сбил с него гусеницу и затем сильным ударом свалил в кювет. Согласно некоторым источникам, это был первый танковый таран в дивизии, а возможно, и во всей Красной Армии.

За этот первый бой лейтенант П. Д. Гудзь был представлен к ордену Красного Знамени.

В период с 22 по 29 июня дивизия вела оборонительные бои в районе Львова. Прикрывая отход танковой колонны через город, экипаж лейтенанта П. Д. Гудзя уничтожил ещё 5 танков, за что был вторично представлен к ордену Красного Знамени, который, как и первом случае, ему так и не был вручён.

С первых дней июля 1941 г. 32-я танковая дивизия участвует в обороне Бердичева. К концу месяца, дивизия попадает в окружение под Уманью. В начале августа 1941 г. остаткам дивизии удаётся прорвать кольцо окружения и пробиться к своим. После этого оставшиеся в наличии боевые машины были сведены в один батальон и переданы в распоряжение Командующего Киевским укрепрайоном. 10 августа 1941 г. 32-я танковая дивизия, сосредоточенная в районе г. Прилуки, была расформирована. Воинами 32-й танковой дивизии было подбито 110 танков и уничтожено 96 орудий противника.

К концу августа 1941 г. лейтенант П. Д. Гудзь был зачислен старшим адъютантом 89-го отд. танкового батальона . Для получения новой техники получил приказ выехать в Москву.

7 ноября 1941 г. П. Д. Гудзь участвовал в военном параде на Красной площади. На кадрах кинохроники оказался запечатлённым лейтенант П. Д. Гудзь, проезжающий на своём танке КВ мимо памятника А. С. Пушкину. Сразу же после парада все танки КВ были отправлены на фронт, в распоряжение 16-й армии, которая вела бои с противником в районе Скирманово-Козлово.

26 ноября 1941 г. частями 78-й стрелковой дивизии под командованием полковника А. П. Белобородова была оставлена Истра, а 30 ноября части немецкой 10-й танковой дивизии захватили деревню Нефедьево в 35-ти километрах от Москвы.

К началу декабря после почти месяца непрерывных боев в 89-м батальоне П. Д. Гудзя остался лишь один КВ-1 и несколько лёгких танков. По рассказу Гуздя, записанного в 1989 г. спецкором газеты «Труд» И. Дыниным, «89-й отдельный танковый батальон, которым командовал старший лейтенант К. Хорин, разрывали на части. Сначала для поддержки рот брали по взводу, потом по одному танку. Иного выхода у командования не было. Силы подразделений таяли. Когда телефонист в очередной раз передал трубку Хорину, у него в распоряжении было только два танка.» Выбор пал нал П. Д. Гудзя. Под прикрытием артобстрела танк лейтенанта Гудзя ночью подошел к берегу реки Грязеве. С рассветом он открыл огонь прямой наводкой по немецким танкам в деревне. Восемь танков были подбиты сразу, а затем ещё два, когда Гудзь форсировал речку. По завершении трёхчасового боя танкисты насчитали 29 вмятин на броне, но ни один снаряд не пробил её насквозь.

За геройски проведённый бой лейтенант П. Д. Гудзь был удостоен ордена Ленина.

С началом контрнаступления советских войск под Москвой старший лейтенант П. Д. Гудзь в составе 89-го отд. танкового батальона принимает участие в штурме Лудиной горы - господствующей над Волоколамском высоты, превращённой немцами в хорошо укреплённый опорный пункт обороны.

В мае 1942 г. ст. лейтенант П. Д. Гудзь назначен заместителем командира 89-го отд. танкового батальона , а после его расформирования в июле 1942 г. он - уже в звании капитана - назначается на должность командира 574-го танкового батальона 212-й танковой бригады , входящей в состав войск Донского фронта. В ноябре П. Д. Гудзь получает звание майора, и его назначают заместителем командира 8-го отд. гв. танкового полка прорыва .

В боях под Сталинградом был тяжело ранен (восемь ран: шесть - от засевших в груди осколков и два пулевых). После госпиталя добровольно вернулся на фронт и в мае 1943 г. стал заместителем командира 5-го отд. гв. танкового полка прорыва , входившим в состав войск Юго-Западного (впоследствии 3-го Украинского) фронта. Осенью 1943 г. он уже в чине подполковника становится командиром соединения.

В Запорожье в районе Днепрогэса КВ Гудзя был подбит. Двое членов экипажа погибли, а Павел Данилович получил тяжёлое ранение. У него была повреждена левая ключица и раздроблена кисть левой руки. Отрезав остатки кисти ножом, из уже подбитой машины П. Д. Гудзь уничтожил два немецких «Тигра». После повторного попадания в КВ, его, потерявшего сознание, вытащил механик-водитель. После госпиталя, получив протез руки, он снова вернулся на фронт, и уже в апреле 1944 г. вновь вступил в командование 5-го отд. гв. тяжёлого танкового полка . Через месяц в полк прибыл маршал бронетанковых войск Я. Н. Федоренко, осуществлявший в то время инспекторские поездки по тяжёлым танковым полкам прорыва, оснащёнными танками ИС-85. По его инициативе в мае 1944 г. П. Д. Гудзь зачислен слушателем командного факультета Военной академии бронетанковых войск.

В 1947 г. окончил Военную академию бронетанковых войск с золотой медалью. После учёбы в адъюнктуре работал преподавателем. Затем был заместителем (с апреля 1951 г.) и начальником кафедры тактики высших соединений (с ноября 1953 г.), руководил спецгруппой по разработке ряда научных трудов, связанных с совершенствованием боевой готовности бронетанковых войск. В июне 1958 г. П. Д. Гудзь назначен начальником кафедры атомного оружия. Как специалист-ядерщик, принимал активное участие в подготовке и проведении учений в Тоцком.

В специальной группе Генштаба П. Д. Гудзь разрабатывал проблемы стратегического развертывания вооружённых сил в случае ядерной войны. Возглавлял межведомственную правительственную комиссию по принятию на вооружение боевой машины пехоты БМП-3. Автор свыше 300 научных трудов.

В августе 1970 г. становится заместителем начальника Военной академии бронетанковых войск, а в феврале 1985 г. - первым заместителем начальника академии. Вышел в отставку в октябре 1989 г. Профессор, доктор военных наук, Заслуженный деятель науки РСФСР, лауреат премии им. А. П. Маресьева и генерал-полковник танковых войск в отставке.

Участник более 25-ти парадов на Красной площади, по которой он не раз проходил строем не только в числе участников Великой Отечественной войны, но и в составе сводной колонны Военной академии бронетанковых войск им. Р. Я. Малиновского.

В качестве общественного деятеля П. Д. Гудзь являлся членом Президиума Московского городского Совета ветеранов Великой Отечественной войны, а также заместителем председателя Международной общественной организации «Солдаты в борьбе за мир».

Воинские звания: ст. лейтенант, капитан, майор (00.11.1942), подполковник, полковник.

Награды: Орден Ленина (17.01.1942), Орден Красного Знамени, Орден Александра Невского (22.01.1943), Орден Отечественной войны I степени (06.04.1985), два Ордена Красной Звезды (25.01.1943), «За заслуги перед Отечеством» IV степени (28.04.1995), Орден Трудового Красного Знамени, Орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, Медаль «За оборону Сталинграда» (27.08.1943).

Герой Советского Союза, з аслуженный деятель науки РСФСР, генерал-полковник доктор военных наук, профессор, почетный гражданин Красногорского района Московской области

Родился 28 сентября 1919 года в селе Стуфченцы Проскуровского района Каменец-Подольской области (ныне – Хмельницкого района Хмельницкой области) Украины. Отец – Данил Леонтьевич. Мать – Степанида Пантелеймоновна. Супруга – Галина Вячеславовна. Дочери: Лариса Павловна, кандидат физико-математических наук; Елена Павловна, физик.

Отец Павла рано ушел из жизни. Мать воспитывала сына одна. В 1937 году после окончания техникума искусств П. Гудзь был назначен инструктором районного отдела народного образования. Спустя два года судьба круто изменилась: он поступил во 2-е Саратовское тяжелое танковое училище, которое окончил с отличием.

В середине июня 1941 года в звании лейтенанта он прибыл в 63-й танковый полк 32-й тяжелой танковой дивизии, дислоцировавшейся во Львове. Рано утром 22 июня по боевой тревоге взвод управления (пять танков КВ, два – Т-34 и 2 – БА), которым командовал Павел Гудзь, во главе колонны полка двигался в сторону западной границы. Его вел опытный механик-водитель Галкин, в недавнем прошлом испытатель танков Кировского завода в Ленинграде.

Встретив передовой отряд немцев, Павел Гудзь смело повел взвод на сближение. Первой была уничтожена вражеская пушка. А к 12 часам дня взвод уже подбил пять немецких танков, три бронетранспортера и несколько автомашин. В тот же день командирский КВ под мастерским управлением Галкина нанес скользящий удар в направляющее колесо вражескому танку, сбил с него гусеницу. Затем сильным ударом свалил в кювет.

Это был первый в дивизии, а может, и во всей Красной Армии танковый таран. Общими усилиями были отбиты и другие попытки вражеских танков пробиться на восток сквозь боевые порядки полка. Смело действовали и другие полки 32-й дивизии. В результате упорного сопротивления танкистов, стрелковых подразделений, пограничников и других войск Юго-Западного фронта план врага быстро выйти к Москве через Львов и Киев был сорван.

7 ноября 1941 года Павел Данилович, в ту пору уже начальник штаба батальона, участвовал в военном параде на Красной площади. И прямо с парада он повел своих танкистов на защиту столицы. К началу декабря после почти месяца непрерывных боев в батальоне остался лишь один КВ, несколько легких танков и горстка танкистов. А предстояло во что бы то ни стало остановить большую группу вражеских танков, занявших подмосковное село Нефедьево. Командир батальона капитан Константин Хорин, вместе с которым Павел Гудзь громил врага еще на границе, пригласил начальника штаба и по-дружески сказал: «Одна надежда на тебя, Павел. Доверяю последний и единственный КВ. Формируй экипаж и ночью в бой. Надо остановить и уничтожить врага – таков приказ командования». «Есть уничтожить врага!» – твердо ответил Гудзь.

О результатах этого неравного поединка позднее рассказывал руководитель советской профсоюзной делегации, председатель ВЦСПС Н. Шверник на массовом митинге в Лондоне в начале февраля 1942 года. Он говорил: «На одном из участков Западного фронта танк лейтенанта Гудзя спешил на поддержку атаки пехоты. Завязался горячий бой одного советского танка с 18 фашистскими. Один против 18. Советский танк методически выводил из строя один танк за другим. Вскоре на поле боя уже насчитывалось 10 сожженных и подбитых немецких машин. Тем временем наши славные пехотинцы наседали на врага, который не выдержал натиска и побежал. Танк преследовал отступающих, давил их гусеницами и расстреливал из пулемета. На поле боя осталось до 400 гитлеровских бандитов, которые никогда не увидят не только Москвы, но и Берлина. Несмотря на полученные танком 29 вмятин, героический экипаж машины оставался до конца боя, блестяще поддерживая пехоту».

Потом были новые бои в разных районах Подмосковья – под Ржевом, Сычовкой и в других местах. За исключительно дерзкие подвиги, совершенные при защите Москвы, лейтенант Гудзь удостоен ордена Ленина. Высокими государственными наградами были отмечены и все члены его экипажа.

В одном из тяжелых декабрьских боев на реке Ламе под Волоколамском погиб командир батальона, бесстрашный танкист капитан Хорин. Его заменил Павел Гудзь. В июле 1942 года его назначили командиром 574-го танкового батальона 212-й танковой бригады.

Прошло немного времени, и военная судьба забросила Павла Даниловича на степные просторы Дона. Здесь он, уже майор, заместитель командира гвардейского тяжелого танкового полка прорыва, мужественно защищал от непрерывных вражеских атак Сталинград. Смело контратаковал попытки немецких танков разорвать кольцо блокады и выручить армию Паулюса, окруженную в Сталинграде. В одном из неравных боев танк, на котором Гудзь был и командиром, и наводчиком, загорелся. К тому же, слетела гусеница, и танк застыл на месте. А на броне уже гудело пламя от вспыхнувшей солярки, угрожая проникнуть внутрь машины, начиненной боеприпасами. Подоспевшие танкисты спасли экипаж, а его командира с шестью проникающими ранениями срочно отправили в госпиталь.

После длительного лечения П.Д. Гудзь в конце 1943 года вернулся на фронт. И снова – бой за боем. При подходе к Запорожью, чтобы обеспечить стрелковым подразделениям форсирование Днепра, необходимо было захватить плотину ГРЭС. Двое суток шла ожесточенная схватка. Когда достигли цели, из засады внезапно выскочил «тигр». Завязалась пушечная дуэль. Вдруг танк, в котором находился Гудзь, потряс удар огромной силы. Членов экипажа охватило пламенем. Заряжающий и стрелок были убиты. У Павла Даниловича повреждена левая ключица и раздроблена кисть левой руки: она болталась на одной жилке. Преодолевая невыносимую боль, он ножом отрезал сухожилие и увидел, как выползают из засады еще два «тигра». Гудзь нажал ногой спуск: снаряд попал точно в цель, и вражеский танк загорелся. Навел пушку на другой, но почти одновременно выстрелил и «тигр»...

Придя в сознание, Павел Данилович увидел, что лежит в воронке, а рядом с ним раненый механик-водитель. Чтобы порадовать командира, он сообщил, что оба «тигра» объяты огнем...

Но и это тяжелейшее ранение не разлучило гвардии подполковника Гудзя с армией. Получив протез руки, он снова вернулся на фронт и стал успешно командовать 5-м отдельным гвардейским тяжелым танковым полком.

В мае 1944 года он был зачислен слушателем командного факультета Военной академии бронетанковых войск, которую в 1947 году окончил с золотой медалью.

После учебы в адъюнктуре работал преподавателем. Затем был заместителем и начальником кафедры тактики высших соединений, руководил спецгруппой по разработке ряда научных трудов, связанных с совершенствованием боевой готовности бронетанковых войск. В конце 1953 года П.Д. Гудзь был назначен начальником кафедры атомного оружия.

Как специалист-ядерщик, принимал активное участие в подготовке и проведении учений в Тоцком. Здесь он провел передовой отряд – танковый полк – через эпицентр атомного взрыва.

В специальной группе Генштаба Павел Гудзь разрабатывал проблемы стратегического развертывания вооруженных сил в случае ядерной войны. Возглавлял межведомственную правительственную комиссию по принятию на вооружение новой боевой машины пехоты.

Широк диапазон педагогической и научной деятельности доктора военных наук, профессора, Заслуженного деятеля науки РСФСР Павла Даниловича Гудзя. Именно в Академии бронетанковых войск, где он вырос от курсанта до генерал-полковника танковых войск (случай довольно редкий), заместителя начальника этого учебного заведения, во всей полноте раскрылся его талант военного педагога и ученого. Разрабатывая новые документы по бронетанковым войскам, внедряя в практику более доходчивые эффективные методы обучения и тактику боевого применения этих войск, П.Д. Гудзь создал свыше 300 научных трудов, имеющих большое практическое значение.

Вышел в отставку в 1989 году. Павел Данилович был участником более 25 парадов на Красной площади не только в числе участников Великой Отечественной войны, но и в составе сводной колонны Военной академии бронетанковых войск имени Р.Я. Малиновского.

В качестве общественного деятеля являлся членом Президиума Московского городского Совета ветеранов Великой Отечественной войны, а также заместителем председателя Международной общественной организации «Солдаты в борьбе за мир».

Герой Советского Союза Павел Данилович Гудзь награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» IV степени, Ленина, Красного Знамени, Александра Невского, орденами Отечественной войны I и II степени, орденом Трудового Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени, премией имени А.П. Маресьева, двумя иностранными орденами, многими медалями. Являлся почетным гражданином Красногорского района Московской области.

5 декабря 2007 года, в день 65-й годовщины начала контрнаступления под Москвой, на знаменательном месте у деревни Нефедьево, в память о подвиге П.Д. Гудзя, на постаменте установили танк Т-55 – на том самом месте, где герой на своем танке КВ-1 громил немецкую колонну.

9 мая 2011 года в деревне Нефедьево был отрыт обновленный мемориал: 8-метровая стела украшена барельефом с эпизодом танкового сражения старшего лейтенанта Гудзя. На граните высечена надпись: «Здесь в декабре 1941 г. стояли насмерть герои 9-й Гвардейской стрелковой дивизии». На Аллее Памяти установлен бюст герою.

Гудзь Павел Данилович (28.09.1919, с. Суфченцы - 05.05.2008, Москва) - генерал-полковник бронетанковых войск, участник Второй Мировой войны.
Родился 28 сентября 1919 г. в селе Суфченцы Проскуровского района Каменец-Подольской области в крестьянской семье. Отец, Данил Леонтьевич, рано ушел из жизни. Мать, Степанида Пантелеймоновна, воспитывала сына одна.
В 1937 г. Гудзь окончил техникум искуств народного образования. Затем два года работал инструктором районного отдела народного образования. В 1939 г. он поступил во 2-е Саратовское танковое училище, которое окончил с отличием. В июне 1941 г. в звании лейтенанта прибыл в 63-й танковый полк 32-й танковой дивизии.
22 июня взвод управления (5 - танков КВ, 2 - Т-34, 2 - бронеавтомобиля БА-10) под командованием Павла Гудзя подбил 5 немецких танков 3 бронетранспортера и несколько автомашин. В этом бою командирский КВ-1 под управлением механика-водителя Галкина совершил танковый таран. За этот бой лейтенант Гудзь был представлен к ордену Красного Знамени. Этот орден им получен не был.
29 июня 1941 г. Гудзь возглавлял головной отряд при прорыве через Львов из окружения 32-й танковой дивизии. Прикрывая отход своей колонны экипаж Гудзя подбил 5 танков противника. Павел Данилович вновь был представлен к ордену красного знамени. Как и в первом случае, награду он не получил.
10 августа 1941 г. 32-я танковая дивизия была расформирована. Лейтенант Гудзь был назначен старшим адъютантом формировавшегося 89-го отдельного танкового батальона.
7 ноября 1941 г., прибывший в Москву для получения техники Гудзь, принял участие в на Красной площади, состоявшемся в честь 24-й годовщины октябрьской революции.
5 декабря 1941 г. в деревне Нефедьево КВ-1 под командованием лейтенанта Гудзя в одиночку из засады атаковал 18 танков противника. 10 немецких танков были подбиты, а остальные 8 отступили. Так же в этом бою были уничтожены несколько немецких орудий. В танк Павла Даниловича попали 29 снарядов, но не один из них не пробил броню. За этот бой Павел Гудзь награжден Орденом Ленина.
С мая 1942 г. старший лейтенант Гудзь занимает должность заместителя командира 89-го отдельного танкового батальона. После его расформирования в звании капитана, назначается на должность командира 574-го танкового батальона 212-й танковой бригады.
В ноябре 1942 г. Павлу Даниловичу присвоили звание майора и назначили заместителем командира 8-го отдельного гвардейского танкового полка прорыва.
В декабре 1942 г. в одном из боев танк майора Гудзя был подбит. Его самого с шестью проникающими ранениями доставили в госпиталь. Павла Даниловича должны были комиссовать, но он добился возвращения в действующую армию.
С мая 1943 г. майор Гудзь заместитель командира 5-го отдельного гвардейского танкового полка прорыва. В районе Днепрогэс в Запорожье КВ Гудзя был подбит. Двое членов экипажа погибли. Сам Павел Данилович был ранен, была повреждена левая ключица и раздроблена кисть левой руки. Отрезав остатки кисти, из подбитой машины, майор уничтожил два "тигра" противника. После повторного попадания в КВ, его, потерявшего сознание, вытащил механик-водитель.
После госпиталя, с протезом левой руки, Гудзь командовал 5-м отдельным танковым полком.
В мае 1944 г. зачислен слушателем командирского факультета Военной академии бронетанковых войск, которую окончил В 1947 г. с золотой медалью. После учебы в адъюнктуре работал преподавателем.
В 1953 г. назначен начальником кафедры атомного оружия. Во время учений в Тоцком провел передовой отряд, танковый полк, через эпицентр ядерного взрыва.
В специальной группе Генерального штаба Гудзь занимался проблемами стратегического развертывания вооруженных сил в случае ядерной войны. Возглавлял комиссию по принятию на вооружение новой.
Заслуженный деятель науки РСФСР. Является автором более чем 300 научных работ.
Скончался 5 мая 2008 г. в Москве в звании генерал-полковник.

Награды:
два ордена Ленина
орден Красного Знамени
орден Трудового Красного Знамени
орден Александра Невского
орден Отечественной Войны II степени
два ордена Красной Звезды
орден "За службу Родине в ВС СССР" III степени
орден "За заслуги перед Отечеством" IV степени и др.

Лауреат международной Премии им. А. П. Маресьева "За волю к жизни"
Звание "Почетный гражданин Красногорска"
В Нефедьево в память о подвиге Павла Даниловича Гудзя установлен танк Т-55.

Используемые источники
1. Барятинский М.Б. "Советские танковые асы." - М:Яуза, Эксмо, 2008. - 352 с. - (Танки в бою).
2. krasnogorsk.info. Пресса о Красногорске. МК: Все не танк ребята! (Для Подмосковья военных реликвий не хватило.
3. rezeptsport.ru. Публикации. Список лауреатов международной Премии им. А. П. Маресьева "За волю к жизни".
4. krasnogorsk-adm.ru. Информация. Почетные граждане Красногорского муниципального района.

Один из знаменитых советских танкистов, судьба которого поначалу совсем не связывала его жизнь с армией и танковыми войсками. В 1937 году будущий танкист заканчивает обучение в техникуме исскуств и получает должность инструктора райотдела народного образования. Казалось, ничто не предвещает крутого поворота в жизни Павла. Но уже спустя два года он учиться во Саратовском танковом училище. Выпустившись из него в звании лейтенанта, он начинает службу в 32-й танковой дивизии, которая дислоцировалась на Украине. Он прибыл в дивизию и был определён в её 63-й танковый полк в середине июня 1941 года, до немецкого вторжения в СССР оставались считанные дни. Под командованием Павла Гудзя оказался взвод в составе двух бронеавтомобилей, двух средних танков "Т-34" и пяти тяжелых танков "КВ" .

Утром 22 июня этот взвод, в составе своей дивизии, поднятой по тревоге, двигался в направлении Западной границы в авангарде боевых порядков. К полудню он вступил в соприкосновение с противником. Встретив на пути немецкие силы, Гудзь отдал приказ с ходу атаковать их. В ходе боя, взвод уничтожил противотанковую пушку, пять вражеских танков, несколько грузовиков и три бронемашины. Бои первого дня войны на этом для дивизии не закончились. В следующей стычке с немцами произошёл уникальный и редкий случай - танковый таран. "КВ-1" под командованием Павла Гудзя в ближнем бою протаранил немецкий танк и рывком сбросил его в овраг. До конца июня 32-дивизия совместо с пехотой 81-й дивизии защищала направление Львова. Немцы обтекали фланги дивизии, их подвижные соединения уже были позади её боевых порядков, однако замкнуть кольцо окружения им ещё не удавалось. Советские танки и пехота с боями отходили на восток под ударами господствующей в воздухе немецкой авиации.

Противник занял Львов, кратчайшие пути к отступлению были для дивизии закрыты и командование приняло решение дерзким прорывом через уже занятый врагом город вырваться на участки кратчайшего отхода. Атаку запланировали ближе к вечеру, чтобы свести к минимуму воздействие на дивизию немецкой авиации. Головной отряд дивизии составял взвод Павла Гудзя. Именно его танки на полной скорости первыми ворвались в захваченный Львов. Завязался тяжелый бой. Немцы все же смогли оказать некоторое сопротивление, но эффект внезапности сказался - советские танки стремительно прошли через город уничтожая по пути встретившуюся живую силу и технику противника. Взвод Павла прикрывал проход советских колонн через город, сам лейтенант со своим экипажем записал на счёт 5 подбитых вражеских танков. За боевые заслуги Гудзь к тому времени был дважды представлен к ордену Красного Знамени, но эти награды так и не были ему вручены.

Ближе к середине августа, оставшиеся после тяжелых приграничных боев танки 32-й дивизии передали в состав 8-й дивизии полковника Пушкина, а 32-ю расформировали. Личный состав, в котором находился и Павел Гудзь, отправился во Владимирскую область, где из него были сформированы 91-й и 89-й отдельные танковые батальоны. В боевые списки последнего попал и Павел Гудзь. Он был поставлен на должность начальника штаба батальона. Вновь сформированный батальон некоторое время ожидал прибытия материальной части - танкисты временно были без своих боевых машин. Вскоре техника была получена. Пять танков "КВ" из состава батальона стали участниками знаменитого парада 7 ноября 1941 года, продемонстрировавшего всему миру стойкость Советского Союза. Враг был в опасной близости от столицы, но парад всё же был проведён и участвующая в нём техника сразу же уходила к линии фронта. Одним из танков "КВ", проходивших в тот день по Красной площади, командовал лейтенант Гудзь.

В первых числах декабря немцы, уже почуствовавшие ожесточенное сопротивление советских войск, делают одну из отчаянных попыток прорыва к Москве по Волоколамскому шоссе. Противник нанёс мощный удар силами танков восточнее шоссе, где наткнулся на части 258-го стрелкового полка, которые смогли сковать боем ударный немецкий кулак и остановить его. На помощь пехоте командир 89-го танкового батальона бросил единственный уцелевший в боях "КВ-1". Советские силы в полосе обороны 258-стрелкового полка были сильно потрёпаны в боях с наступавшими немцами. В распоряжении командира полка находилось несколько стрелковых рот, несколько артиллерийских орудий и прибывший на помощь тяжелый танк "КВ" под командованием Павла Гудзя. Противник на этом участке располагал почти 20 танками, четырьмя батареями полевых орудий и примерно двумя батальонами пехоты, имея численный перевес над обороняющимися советскими частями. По предложению лейтенанта Гудзя единственный советский танк на учатске обороны был поставлен в засаду за небольшой кустарник поодаль от позиций своей пехоты, находящийся в прямой видимости врага. Это было рискованным вариантом, но решено было поступить именно так.

Советская артбатарея тем временем вела усиленный огонь в направлении противника, чтобы дать возможность советскому танку незамеченным добраться до планируемой позиции, откуда было рукой подать до противника. Впереди просматривалось село и силуеты вражеских танков. Ближе к рассвету Гудзь приказал экипажу приготовиться. Наводчик взял в прицел передний немецкий танк, стоящий на улице села. Спустя несколько секунд раздался первый выстрел и вражеский танк загорелся. Оказалось, что в нём, как и в других, даже не было экипажа - немцы настолько беспечно и самоуверенно чуствовали себя рядом с советскими позициями, что не организовали дежурство. Это лишь ослабило их возможность сопротивляться. "КВ" продолжал стрелять, попадания получили ещё два вражеских танка. Из домов в панике выскакивали ошеломлённые немецкие танкисты и бежали к своим танкам, но радист, сидевший за пулемётом "КВ" уже был готов к этому. Выстрелы из пушки смешались с треском пулемёта, поливавшего огнём высыпавшую из домов пехоту и танкистов врага.

И всё же многим вражеским танкистам удалось добраться до своих машин, орудия которых стали разворачиваться в сторону советского танка. Послышались ответные выстрелы, один из снарядов попал в башню "КВ", но отскочил рикошетом. Гудзь приказал продолжать огонь, не останавливаясь. Немцы уже соориентировались и отвечали плотным пулемётно-пушечным огнём, но броня выдерживала выстрелы их орудий. Советская пехота, пытаясь поддержать танкистов, перешла в атаку на село. Три часа длился бой и завершился полной победой советских войск. Гудзь записал на свой счёт ещё десять подбитых вражеских танков. "КВ" получил 29 попаданий, но превосходство в бронировании советских танков над немецкими в 1941 году было слишком очевидным, чтобы удивляться тому, что ни один из этих снарядов броню "КВ" не пробил.

Весной 1942 года Павел Гудзь становится заместителем командира батальона, который вскоре будет расформирован. В то же самое время он получает звание капитана. Теперь он командир 574-танкового батальона. Талантливый танкист продолжает профессионально расти и уже осенью этого же года он в звании майора является заместителем командира 8-го гвардейского танкового полка прорыва. Вскоре он получает тяжелое ранение - его танк в ходе боя был подбит противником, а самого Павла едва вытащили из горящей машины вовремя подоспевшие товарищи. Несмотря на то, что такие раны обычно означают конец службы, Павел после окончания лечения в госпитале, вновь отправлся на передовую Он воевал в составе 5-го гвардейского танкового полка прорыва. В одном из боёв его "КВ" с трудом остановил два немецких тяжелых танка "Тигр", опрокинувших боевые порядки советской пехоты. Бой шёл на очень близкой дистанции и 76-мм пушка "КВ" имела все шансы поразить немецкого исполина. Первый танк врага был подбит, но второй точным выстрелом зажёг советский танк. Тем не менее горящая советская машина сделала последний выстрел по вражескому танку и тот был выведен из строя. Раненного Павла, оставшегося без кисти руки, вытащил из сгорающего танка один из выживших членов его экипажа.

Даже потерянная в боях кисть руки не остановила мужественного советского танкиста - вернувшись из тылового госпиталя, он вновь двинулся на фронт в качестве командира 5-го гвардейского тяжелого танкового полка прорыва. После окончания войны Гудзь также много сделал в военной сфере для повышения обороноспособности страны. Он был начальником кафедры ядерного оружия, занимался вопросами обучения и подготовки танкистов, решал проблемы развертывания ядерных сил СССР на случай масштабной мировой войны, возглавлял комиссию по принятию на вооружение БМП(Боевой машины пехоты). На его счету множество заслуг, отмеченных большим количеством наград, в их числе и Золотая медаль героя Советского Союза. Этот смелый и мужественный человек прожил долгую и достойную жизнь, и его путь окончился весной 2008 года в возрасте 88 лет.

В отставке

Па́вел Дани́лович Гудзь (28 сентября 1919 года , село Стуфченцы Проскуровского района Каменец-Подольской области УССР - 5 мая 2008 года , Москва) - доктор военных наук , профессор Военной академии бронетанковых войск , заслуженный деятель науки РСФСР , генерал-полковник в отставке. Танкист-ас во время Великой Отечественной войны - 5 декабря 1941 года его танк КВ-1 в одном бою уничтожил 10 танков противника. Всего же экипажем П. Д. Гудзя было уничтожено 18 танков противника.

Биография

Ранние годы

Родился 28 сентября 1919 года в селе Стуфченцы Проскуровского района Каменец-Подольской области (ныне Хмельницкий район Хмельницкой области) в крестьянской семье. Павел уже заканчивал сельскую школу, когда его отец, Данила Леонтьевич, уехал на заработки на Дальний Восток бригадиром грузчиков в порту. Вскоре отец погиб в результате несчастного случая. Мать, Степанида Пантелеймоновна, воспитывала сына одна.

После школы-семилетки Павел Гудзь поступил в Водычский техникум политпросветработников, по окончании которого был распределён в город Сатанов - сначала в районный Дом культуры, а затем в 1937 году - на должность инспектора народного образования в Сатановский Райисполком. Через некоторое время, хорошо справляющегося со своими обязанностями молодого и перспективного работника П. Д. Гудзя приняли в ВКП(б) . В августе 1939 году поступил во 2-е Саратовское тяжёлое танковое училище, которое окончил с отличием в начале июня 1941 года . В училище изучал тяжелый танк Т-35 и тяжёлый танк КВ-1 .

П. Д. Гудзь получил назначение в Киевский Особый военный округ в г.Львов . В середине июня 1941 года в звании лейтенанта прибыл в 63-й танковый полк 32-й тяжёлой танковой дивизии 4-го механизированного корпуса под командованием генерал-майора А. А. Власова .

Начало Великой Отечественной войны

Бой в деревне Нефедьево

Послевоенные годы

В качестве общественного деятеля П. Д. Гудзь являлся членом Президиума Московского городского Совета ветеранов Великой Отечественной войны, а также заместителем председателя Международной общественной организации «Солдаты в борьбе за мир».

Награды

Лауреат премии им. А. П. Маресьева (2006) .

Память

Решением Совета депутатов Муниципального образования «Красногорский район» Московской области от 24 июня 2004 года П. Д. Гудзю было присвоено звание «Почётный гражданин Красногорского района».

Напишите отзыв о статье "Гудзь, Павел Данилович"

Примечания

Литература

• Барятинский М. Б. Павел Гудзь // Советские танковые асы. - М .: Эксмо , 2008. - С. 114-134. - (Танки в бою). - 5000 экз. - ISBN 978-5-699-25290-9 .
• Жаркой Ф. М. . Изд. 4-е, МВАА. - СПб., 2012.

Ссылки

• Ю. А. Жук.

50+ 30-49 20-29 15-19

Отрывок, характеризующий Гудзь, Павел Данилович

– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.

Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г"остов? 3до"ово, здо"ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег"ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.

Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l"empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.